Отраженная в проекте еще одного соборного документа Проблема канонического положения православной диаспоры, то есть верующих, живущих за географическими пределами той или иной Поместной Православной Церкви, до настоящего времени не имела решения в церковных канонах, поскольку в своем нынешнем виде возникла лишь в двадцатом столетии. Проект решения Всеправославного Собора по данному вопросу направлен на укрепление взаимной помощи православных через создание в разных регионах мира Епископских собраний, в которые на равных правах входят канонические епископы, несущие свое служение в данных регионах.
Документ по теме «Календарный вопрос» по инициативе Русской Православной Церкви и в соответствии с решением уже упомянутого Собрания Предстоятелей, вовсе исключен из повестки дня Всеправославного Собора.
Обращенный не только к чадам церковным, но и к внешнему миру документ «Миссия Православной Церкви в современном мире» раскрывает духовные причины кризиса в экономической, политической и социальной жизни многих государств, связанные с отходом современного общества от основных нравственных ценностей христианства.
Вопреки злонамеренно распространяющимся слухам, в документе «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» никоим образом не утверждается уния с римо-католиками, а инославные сообщества не именуются равночестными или равноспасительными наряду с Церковью Православной. Опасения относительно того, что цель документа состоит якобы в утверждении экуменизма как некоего учения, обязательного для всех православных, не имеют под собой никаких оснований. Само выражение «экуменическое движение» в документе употребляется исключительно в историческом контексте для описания реалий прошлого. При этом в проекте документа Всеправославного Собора недвусмысленно обозначены единственно приемлемые для Православной Церкви критерии участия в межхристианских контактах. Так, в нем прямо говорится о том, что отношения Православной Церкви с инославными сообществами «должны строиться на скорейшем и более правильном уяснении ими всей экклезиологической тематики, особенно в области учения о таинствах, благодати, священстве и апостольском преемстве в целом». Что касается отношения к Всемирному совету церквей, в документе отмечается, что Православная Церковь «не принимает идею «равенства конфессий» и не может воспринимать единство Церкви как некий межконфессиональный компромисс».
Необходимо также отметить, что вступление Русской Православной Церкви в данную межхристианскую организацию стало возможным лишь после принятия ею в 1950 году «Торонтской декларации», которая по сей день остается одним из ее основополагающих документов. Декларация подчеркивает, что «Всемирный совет церквей не является и никогда не должен стать сверх-Церковью», его цель — лишь «способствовать изучению и обсуждению вопросов единства Церкви». Как особо оговорено, «членство во Всемирном Совете не подразумевает, что каждая Церковь должна рассматривать другие Церкви-члены как Церкви в истинном и полном смысле этого слова… Ни одна Церковь в силу своего членства во Всемирном Совете не обязана замалчивать, сокращать или изменять своё исповедание истины в его полноте». Принятие данных принципов Всемирным советом церквей предоставило Православной Церкви возможность, ни в чем не погрешая против своего вероучения, беспрепятственно свидетельствовать инославным христианам об истине Христовой, о том, что восстановление богозаповеданного единства христиан возможно лишь в лоне Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковой и является Православная Церковь (что также ясно указано в подготовленном проекте).
Изложенные в «Торонтской декларации» положения удовлетворяют и требованиям, которые, согласно принятому Архиерейским Собором 2000 года документу «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», необходимы для членства Русской Церкви в различных межхристианских организациях. В соответствии с данным документом Московский Патриархат не может быть членом организаций, в которых «устав, правила или процедура требуют отказа от вероучения или традиций Православной Церкви», а «Православная Церковь не имеет возможности свидетельствовать о себе как о Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви» (пункт 5.2).
Согласно тому же документу, «свидетельство не может быть монологом — оно предполагает слышащих, предполагает общение. Диалог подразумевает две стороны, взаимную открытость к общению, готовность к пониманию». Очевидно, что такой диалог будет едва ли возможен, если одна из его сторон будет прямо называть другую еретическим сообществом. Об этом же Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл говорил в своей недавней проповеди в Неделю Торжества Православия: «Как только вы скажете человеку, что он еретик, вы закрываете всякую возможность общения с ним — он перестает вас слышать и становится вашим врагом, ведь он себя еретиком не считает и воспринимает эти слова как оскорбление». Святитель Марк Ефесский, выступавший на Ферраро-Флорентийском Соборе с обличениями заблуждений латинства, обращаясь к Римскому Папе, называл его не иначе как «Святейшим Отцом» и «Блаженнейшим Папой Ветхого Рима», а соборные прения с католиками описывал такими словами: «Сегодня члены Тела Господня, ранее разделенные и рассеченные в течение многих веков, спешат к взаимному единению!». Чтобы узнать, как в действительности думал и поступал святитель, следует ознакомиться с книгой архимандрита Амвросия (Погодина) «Святитель Марк Ефесский и Флорентийская уния», где приведены подлинные его выступления на Ферраро-Флорентийском соборе и после собора. Святитель делал все, чтобы во взаимоуважительном диалоге склонить своих оппонентов к возвращению на путь истины. Когда же стало понятно, что это невозможно, он мужественно противостал латинянам, защищая чистоту Православия.
счетчик (67)
